Икона и алтарная картина: художественный образ и проблема взаимодействия

Abstract

Статья посвящена терминологическим аспектам изучения сакральной живописи Беларуси XVI–XVIII веков. На примере ряда памятников отечественного искусства определяется художественное своеобразие таких феноменов сакрального искусства, как «икона» и «алтарная картина». Сопоставление символических приемов иконописного письма с реалистическими установками алтарной живописи проводится по всем основным критериям формально-стилистического анализа: концепция произведения, технология создания, трактовка времени и пространства, приемы изображения и т. д. Отдельный раздел статьи посвящен вопросам взаимовлияния традиций иконописи и алтарной живописи в белорусском сакральном искусстве XVII–XVIII вв., как одной из определяющих тенденций в его развитии. Параллельно с изложением основного материала в статье затрагиваются отдельные аспекты истории белорусской иконописи: характеризуется художественный образ самых древних «провизантийских» икон, а также специфика белорусских иконописных традиций XVII–XVIII вв. The article is dedicated to terminological aspects of the study of the sacred art of the XVI-XVIII centuries in Belarus. A series of valuable works in Belarusian history is taken to define unique artistic qualities of such phenomena of sacred art as «icon» and «altarpiece». Comparison of the symbolic methods of icon painting with the realistic ones of altarpieces is conducted according to all the main criteria of formal-stylistic analysis such as work concept, technique used, artist’s treatment of time and space, description of line etc. A separate section of the article is dedicated to the problem of interaction between icon painting and altarpiece tradition in Belarusian sacred art in XVII–XVIII centuries as one of the main tendencies in its development. Along with the presentation of the main material, some aspects of the history of Belarusian icon painting are touched upon in the article: artistic image of the most ancient pro-Byzantine icons is characterized as well as specificity of Belarusian icon traditions of the XVII–XVIII centuries.